Данте Алигьери.  (Dante Alighieri)
Божественная комедия.

АД


ПЕСНЬ ТРИНАДЦАТАЯ



1 Еще кентавр не пересек потока, 
Как мы вступили в одичалый лес, 
Где ни тропы не находило око.
4 Там бурых лисгьев сумрачен навес,
Там вьется в узел каждый сук ползущий, 
Там нет плодов, и яд в шипах древес.
7 Такой унылой и дремучей пущи 
От Чёчины и до Корнето нет, 
Приют зверью пустынному дающей.
10 Там гнезда гарпий, их поганый след, 
Тех, что троян, закинутых кочевьем, 
Прогнали со Строфад предвестьем бед.
13 С широкими крылами, с ликом девьим, 
Когтистые, с пернатым животом, 
Они тоскливо кличут по деревьям.
16 "Пред тем, как дальше мы с тобой пойдем, -
Так начал мой учитель, наставляя, -
Знай, что сейчас мы в поясе втором,
19 А там, за ним, пустыня огневая.
Здесь ты увидишь то, - добавил он, - 
Чему бы не поверил, мне внимая".
22 Я отовсюду слышал громкий стон, 
Но никого окрест не появлялось;
И я остановился, изумлен.
25 Учителю, мне кажется, казалось,
Что мне казалось, будто это крик 
Толпы какой-то, что в кустах скрывалась.
28 И мне сказал мой мудрый проводник:
"Тебе любую ветвь сломать довольно, 
Чтоб домысел твой рухнул в тот же миг".
31 Тогда я руку протянул невольно 
К терновнику и отломил сучок;
И ствол воскликнул: "Не ломай, мне больно!.
34 В надломе кровью потемнел росток
И снова крикнул: "Прекрати мученья! 
Ужели дух твой до того жесток?
37 Мы были люди, а теперь растенья. 
И к душам гадов было бы грешно 
Выказывать так мало сожаленья".
40 И как с конца палимое бревно 
От тока ветра и его накала 
В другом конце трещит и слез полно,
43 Так раненое древо источало
Слова и кровь; я в ужасе затих, 
И наземь ветвь из рук моих упала.
46 "Когда б он знал, что на путях своих, - 
Ответил вождь мой жалобному звуку, - 
Он встретит то, о чем вещал мой стих,
49 О бедный дух, он не простер бы руку. 
Но чтоб он мог чудесное познать, 
Тебя со скорбью я обрек на муку.
52 Скажи ему, кто ты; дабы воздать 
Тебе добром, он о тебе вспомянет 
В земном краю, куда взойдет опять".
55 И древо: "Твой призыв меня так манит, 
Что не могу внимать ему, молча;
И пусть не в тягость вам рассказ мой станет.
58 Я тот, кто оба сберегал ключа
От сердца Федерика и вращал их 
К затвору и к отвору, не звуча,
61 Хранитель тайн его, больших и малых. 
Неся мой долг, который мне был свят, 
Я не щадил ни сна, ни сил усталых.
64 Развратница, от кесарских палат 
Не отводящая очей тлетворных, 
Чума народов и дворцовый яд,
67 Так воспалила на меня придворных, 
Что Август, их пыланьем воспылав, 
Низверг мой блеск в пучину бедствий черных
70 Смятенный дух мой, вознегодовав,
Замыслил смертью помешать злословью, 
И правый стал перед собой неправ.
73 Моих корней клянусь ужасной кровью, 
Я жил и умер, свой обет храня, 
И господину я служил любовью!
76 И тот из вас, кто выйдет к свету дня, 
Пусть честь мою излечит от извета, 
Которым зависть ранила меня!"
79 "Он смолк, - услышал я из уст поэта. - 
Заговори с ним, - время не ушло, - 
Когда ты ждешь на что-нибудь ответа".
82 "Спроси его что хочешь, что б могло
Быть мне полезным, - молвил я, смущенный. - 
Я не решусь; мне слишком тяжело".
85 "Вот этот, - начал спутник благосклонный, - 
Готов свершить тобой просимый труд. 
А ты, о дух, в темницу заточенный,
88 Поведай нам, как душу в плен берут 
Узлы ветвей; поведай, если можно, 
Выходят ли когда из этих пут".
91 Тут ствол дохнул огромно и тревожно, 
И в этом вздохе слову был исход:
"Ответ вам будет дан немногосложно.
94 Когда душа, ожесточась, порвет 
Самоуправно оболочку тела, 
Минос ее в седьмую бездну шлет.
97 Ей не дается точного предела;
Упав в лесу, как малое зерно, 
Она растет, где ей судьба велела.
100 Зерно в побег и в ствол превращено;
И гарпии, кормясь его листами, 
Боль создают и боли той окно.
103 Пойдем и мы за нашими телами,
Но их мы не наденем в Судный день:
Не наше то, что сбросили мы сами.
106 Мы их притащим в сумрачную сень, 
И плоть повиснет на кусте колючем, 
Где спит ее безжалостная тень".
109 Мы думали, что ствол, тоскою мучим, 
Еще и дальше говорить готов, 
Но услыхали шум в лесу дремучем,
112 Как на облаве внемлет зверолов,
Что мчится вепрь и вслед за ним борзые, 
И слышит хруст растоптанных кустов.
115 И вот бегут, левее нас, нагие,
Истерзанные двое, меж ветвей, 
Ломая грудью заросли тугие.
118 Передний: "Смерть, ко мне, ко мне скорей!" 
Другой, который не отстать старался, 
Кричал: "Сегодня, Лано, ты быстрей,
121 Чем был, когда у Топпо подвизался!" 
Он, задыхаясь, посмотрел вокруг, 
Свалился в куст и в груду с ним смешался.
1|24 А сзади лес был полон черных сук, 
Голодных и бегущих без оглядки, 
Как гончие, когда их спустят вдруг.
127 В упавшего, всей силой жадной хватки, 
Они впились зубами на лету 
И растащили бедные остатки.
эо Мой проводник повел меня к кусту;
А тот, в крови, оплакивал, стеная, 
Своих поломов горькую тщету:
133 "О Джакомо да Сант-Андреа! 
Злая Была затея защищаться мной! 
Я ль виноват, что жизнь твоя дурная?"
136 Остановясь над ним, наставник мой
Промолвил: "Кем ты был, сквозь эти раны 
Струящий с кровью скорбный голос свой?"
139 И он в ответ: "О души, в эти страны 
Пришедшие сквозь вековую тьму, 
Чтоб видеть в прахе мой покров раздранный,
142 Сгребите листья к терну моему!
Мой город - тот, где ради Иоанна 
Забыт былой заступник; потому
145 Его искусство мстит нам неустанно;
И если бы поднесь у Арнских вод 
Его частица не была сохранна,
148 ^о строившие сызнова оплот
На Аттиловом грозном пепелище - 
Напрасно утруждали бы народ.
151 Я сам себя казнил в моем жилище".

АД    ЧИСТИЛИЩЕ   РАЙ   КОММЕНТАРИИ  



На главную Новости Библиотека Графика Фото Музыка Авторы Магазин Ссылки Контакты СНЕГ


Rambler's Top100 aktual NSK TopList

Hosted by uCoz