Данте Алигьери.  (Dante Alighieri)
Божественная комедия.
ЧИСТИЛИЩЕ

---

ПЕСНЬ ЧЕТЫРНАДЦАТАЯ

1 Кто это кружит здесь, как странник некий,
  Хоть смертью он еще не окрылен,
  И подымает и смыкает веки?"

4  "Не знаю, кто; он кем-то приведен;
  Спроси, ты ближе; только не сурово,
  А ласково, чтобы ответил он".

7 Так, наклонясь один к плечу другого,
  Шептались двое, от меня правей;
  Потом, подняв лицо, чтоб молвить слово,

10 Один сказал: "Дух, во плоти своей
  Идущий к небу из земного края,
  Скажи нам и смущение развей:

13 Откуда ты и кто ты, что такая
  Тебе награда дивная дана,
  Редчайшая, чем всякая иная?"

16 И я: "В Тоскане речка есть одна;
  Сбегая с Фальтероны, вьется смело
  И сотой милей не утолена.

19 С тех берегов принес я это тело;
  Сказать мое вам имя - смысла нет,
  Оно еще не много прозвенело".

22 И вопрошавший: "Если в твой ответ
  Суждение мое проникнуть властно,
  Ты говоришь об Арно". А сосед

25 Ему сказал: "Должно быть, не напрасно
  Названья этой речки он избег,
  Как будто до того оно ужасно".

28 И тот: "Что думал этот человек,
  Не ведаю; но по заслугам надо,
  Чтоб это имя сгинуло навек!

31 Вдоль всей реки, оттуда, где громада
  Хребта, с которым разлучен Пелор,
  Едва ль не толще остального ряда,

34 Дотуда, где опять в морской простор
  Спешит вернуться то, что небо сушит,
  А реки снова устремляют с гор,

37 Все доброе, как змея, каждый душит;
  Места ли эти под наитьем зла,
  Или дурной обычай правду рушит,

40 Но жалкая долина привела
  Людей к такой утрате их природы,
  Как если бы Цирцея их пасла.

43 Сперва среди дрянной свиной породы,
  Что только желудей не жрет пока,
  Она струит свои скупые воды;

46 Затем к дворняжкам держит путь река,
  Задорным без какого-либо права,
  И нос от них воротит свысока.

49 Спадая вниз и ширясь величаво,
  Уже не псов находит, а волков
  Проклятая несчастная канава.

52 И, наконец, меж темных омутов,
  Она к таким лисицам попадает,
  Что и хитрец пред ними бестолков.

55 К чему молчать? Пусть всякий мне внимает!
  И этому полезно знать вперед
  О том, что мне правдивый дух внушает.

58 Я вижу, как племянник твой идет
  Охотой на волков и как их травит
  На побережьях этих злобных вод.

61 Живое мясо на продажу ставит;
  Как старый скот, ведет их на зарез;
  Возглавит многих и себя бесславит.

64 Сыт кровью, покидает скорбный лес
  Таким, чтоб он в былой красе и силе
  Еще тысячелетье не воскрес".

67 Как тот, кому несчастье возвестили,
  В смятении меняется с лица,
  Откуда бы невзгоды ни грозили,

70 Так, выслушав пророчество слепца,
  Второй, я увидал, поник в печали,
  Когда слова воспринял до конца.

73 Речь этого и вид того рождали
  Во мне желанье знать, как их зовут;
  Мои слова как просьба прозвучали.

76 И тот же дух ответил мне и тут:
  "Ты о себе мне не сказал ни звука,
  А сам меня зовешь на этот труд!

79 Но раз ты взыскан богом, в чем порука
  То, что ты здесь, отвечу, не тая.
  Узнай: я Гвидо, прозванный Дель Дука.

82 Так завистью пылала кровь моя,
  Что, если было хорошо другому,
  Ты видел бы, как зеленею я.

85 И вот своих семян я жну солому.
  О род людской, зачем тебя манит
  Лишь то, куда нет доступа второму?

88 А вот Риньер, которым знаменит
  Дом Кальболи, где в нисходящем ряде
  Никто его достоинств не хранит.

91 И не его лишь кровь теперь в разладе, -
  Меж По и Рено, морем и горой, -
  С тем, что служило правде и отраде;

94 В пределах этих порослью густой
  Теснятся ядовитые растенья,
  И вырвать их нет силы никакой.

97 Где Лицио, где Гвидо ди Карпенья?
  Пьер Траверсаро и Манарди где?
  Увы, романцы, мерзость вырожденья!

100 Болонью Фабро не спасет в беде,
  И не сыскать Фаэнце Бернардина,
  Могучий ствол на скромной борозде!

103 Тосканец, слезы льет моя кручина,
  Когда я Гвидо Прата вспомяну
  И доблестного Д'Адзо, Уголина;

106 Тиньозо, шумной братьи старшину,
  И Траверсари, живших в блеске славы,
  И Анастаджи, громких в старину;

109 Дам, рыцарей, и войны, и забавы,
  Во имя благородства и любви,
  Там, где теперь такие злые нравы!

112 О Бреттиноро, больше не живи!
  Ушел твой славный род, и с ним в опале
  Все, у кого пылала честь в крови.

115 Нет, к счастью, сыновей в Баньякавале;
  А Коньо - стыд, и Кастрокаро - стыд,
  Плодящим графов, хуже, чем вначале.

118 Когда их демон будет в прах зарыт,
  Не станет сыновей и у Пагани,
  Но это славы их не обелит.

121 О Уголин де'Фантолин, заране
  Твой дом себя от поношенья спас:
  Никто не омрачит его преданий!

124 Но ты иди, тосканец; мне сейчас
  Милей беседы - дать слезам излиться;
  Так душу мне измучил мой рассказ!"

127 Мы знали - шаг наш должен доноситься
  До этих душ; и, раз молчат они,
  Мы на дорогу можем положиться.

130 И вдруг на нас, когда мы шли одни,
  Нагрянул голос, мчавшийся вдоль кручи
  Быстрей перуна в грозовые дни:

133 "Меня убьет, кто встретит!" - и, летучий,
  Затих вдали, как затихает гром,
  Прорвавшийся сквозь оболочку тучи.

136 Едва наш слух успел забыть о нем,
  Раздался новый, словно повторенный
  Удар грозы, бушующей кругом:

139 "Я тень Аглавры, в камень превращенной!"
  И я, правей, а не вперед ступив,
  К наставнику прижался, устрашенный.

142 Уже был воздух снова молчалив.
  "Вот жесткая узда, - сказал Вергилий, -
  Чтобы греховный сдерживать порыв.

145 Но вас влечет наживка, без усилий
  На удочку вас ловит супостат,
  И проку нет в поводьях и вабиле.

148 Вкруг вас, взывая, небеса кружат,
  Где все, что зримо, - вечно и прекрасно,
  А вы на землю устремили взгляд;

151 И вас карает тот, кому все ясно".
    

            

---

---